* * *

Рецепт: содовая вода «Швепс», мука и две ложки растительного масла. Сахар, соль по вкусу. Пропорция неизвестна – лить и сыпать одно в другое, пока не получится то, что нужно. Жарить на растительном масле, подавать с вареньем, а ещё лучше есть горячими сухими со сковороды.

С ним было легко, он просто трахался один, два раза, пока не спросил вкрадчиво: «А если я тебе полижу, я не паду в твоих глазах?». Да нет как бы, чего уж. Он зализывал меня до дырок. Уже через три дня попросил сесть ему на лицо. Я села и регулировала его страсти расстоянием от языка, держала за плечи, если он порывался последовать за моими бёдрами выше и выше. Обе его руки были заняты моими дырками – одна во влагалище, другая робко проникала в анус. Глубже и глубже, мелкими движениями, настойчиво, аккуратно. Смачно кончив, я положила свою руку ему на член. Тот лежал вялой тряпочкой между расслабленными яйцами. Я удивилась. А ты?

Прежде чем задать вопрос вслух, я подумала: хорошо, что я не послушала старших подружек. В те далёкие годы в стыдливых девичьих разговорах, уходивших далеко за полночь, они делились своим опытом и утверждали, что секс – это дословно «навалился, подёргался, посопел, отвалился и заснул». Затем делились рецептами блинов и способами стирки. Я будоражила себя образом этого грубого монстра.

– …который навалится на меня, раздвинет силой ноги, войдёт, попыхтит и кончит, отвалившись в полусне, – сказала я.

Он странно посмотрел на меня. Я не поняла его взгляда и заснула в томном сладком удивлении, довольная, разнеженная удовольствием и властью.

Проснулась снова одна.

Рецепт_

Зайка: Мама мне всё говорила при каждом разговоре, что нужно самообразовываться постоянно и читать книжки, чтобы было, о чем поговорить с окружающими. Особенно надо читать то, что и все вокруг читают. Так я и поступила. Посмотрела на пляже, какие книжки читают вокруг меня, и с удивлением обнаружила, что все читают одну и ту же книжку – «50 оттенков серого». Для еще большего самообразования я купила эту книжку на разных языках неродных, чтобы улучшать по ходу дела и свою грамотность.

В итоге после прочтения, как я писала с ошибками, так и продолжаю писать, но зато сексуальная фантазия моя точно встрепыхнулась. И решила я искать себе француза, они известные крутые любовники, барьеров не знают и явно поймут и одобрят мои фантазии. Наш мужик по попе-то шлепнет, а вот чтобы на ошейник посадить, молоко в блюдце налить и на пол поставить – это не каждый решится.

Так вот, француз, как я правильно угадала, меня во всем поддержал, но только потом вернуться в русло нормального секса не получилось. Созданный образ, как герой книги, жил сам по себе и меня не слушал. А француз решил воплощать свои фантазии или, может, думал, что угадывает мои. Не знаю. Но вот только мне пришлось научиться хрюкать, визжать как поросёнок, кукарекать как курочка, пищать как мышка, цокать как белка, выть как волчица. В общем, все приобретённые в трехлетнем возрасте навыки мне очень пригодились.

После зверей пошли люди, встреченные нами на улице, на пляже.

Он мог сказать мне: «Помнишь маму с дочкой, которые пили шампанское за столиком перед нами, тебе еще её плюшевый купальник понравился, так вот, представь себе, что трусики этого купальника соскочили. Что ты будешь делать?».

* * *

Птичка: Секундочку, «и решила я искать себе француза». Где подробности? Мне, например, интересно узнать, как можно подцепить француза? Так что будь любезна, подружка, с этого места поподробнее, пожалуйста.

Зайка: Чтобы подцепить француза, надо на пляже загорать без лифчика и, услышав французскую речь рядом, очаровательно улыбнуться. Если они еще не решились к тебе подойти, а тебе уже уходить пора и ждать некогда, то можно достать пляжный теннис-маткот, ракетки две, а ты, блин, одна! Затем окинуть взглядом пляж, поискать, с кем бы поиграть, ведь так хочется грудью потрясти, а не только посветить. Тут уж один из французов точно должен подойти. Если притормозили, так как хуи повставали и им теперь неудобно подняться и к тебе подойти, то подходишь сама и начинаешь лепетать что-то на очень плохом французском. Тут, конечно, завязывается разговор, а ты и язык рада бы подтянуть.

* * *

Птичка: Меня заинтересовал момент «мне пришлось хрюкать и мяукать», а он что? И трусики эти? Тебе приходилось исполнять роль девушки без трусов? Где? Дома?

Зайка: Начиналось всё дома, а затем вышло за пределы спальни, конечно.

Вместо секса мне нужно, чтобы на меня просто ложились. Я наполнена глобальным спокойствием и безразличием. Если бы у меня был выбор уметь читать чужие мысли или быть просто очень умным человеком, я бы, не раздумывая, выбрала второе. Людей бесит, когда их полностью знают, а они остаются в неведении. Умными же все восторгаются. Умные всего добиваются, а я так много чего хочу! Хочу освоить программу трёхмерной графики, уметь делать интернет-странички, хочу научиться водить машину и увидеть себя с разными прическами и цветами волос. Хочу много читать, хочу закончить высшее образование, завести хороших друзей, съездить в Испанию. Хочу, наконец, перестать терять свои вещи!

Насчет трусиков, мне приходилось играть разные роли, что вот, мол, я встать не могу с кресла, купальник-то развалился, и я беспомощная такая, ищу, чем прикрыться, а он мне, значит, помогает и в конце всегда пользуется моим безвыходным положением.

Затем игры стали сложнее. Он просил меня находить кафе в городе и назначить ему свидание, но адрес не говорить, а давать ему знаки, намёки, например, только название улицы или фото из окошка. Если он не успевал меня находить за пять-десять минут, я должна была снимать с себя один предмет одежды. Так подсказка за подсказкой, пока он не находил меня и тогда тащил в туалет или на улицу, в переулок, в подъезд. Иногда я его искала, но раздевалась всё равно снова я. Один раз я нашла его в университетской библиотеке, и так как к игре не была готова и надела слишком мало предметов, то в отдел немецкой философии забежала почти голая. С друзьями своими он меня не знакомил, я же так хотела ему нравиться, хотела, чтобы он кончал быстро и особо меня не беспокоил, хотела, чтобы дарил подарки, и даже забыла, что всё началось с книжки и маминого желания устроить мою жизнь.

Как вдруг вся эта весёлая, но ничем не облегчающая мои страдания жизнь закончилась. И вот как это было: мой француз просто исчез. Я пришла в квартиру, которую он снимал, а в ней пусто. Чисто и пусто, и, что самое обидное, даже моих вещей не осталось. Всё, что я успела к нему перетащить, забыть в стиральной машине или получить в подарок, – всё это исчезло.

Я могла многое понять, может, он женат или задолжал за квартиру, может, он шпион иностранной разведки, но зачем трогать мои вещи?!

Вещи – это единственная постоянная в уравнении моей жизни. Вещи не предают, не уходят к другой, не говорят тебе колкости, не упрекают двойкой по математике, не заставляют тренироваться до темноты, потому что «медали не дают за красивые глазки». Платья, сумочки, толстовки и серьги не болеют раком, не разводятся, не женятся на новых тётях, и не рожают братиков, и уж точно не просят у тебя в долг. Но даже они теряются, и их, этих самых верных друзей, кто-то может взять, украсть, сложить в пакет и выбросить в мусорный бак! Земля ушла у меня из-под ног, я упала на холодный каменный пол и расплакалась.